| Музыка: |
The Beach Boys, the kinks, madness, ramones, Crass, The Adicts, bad brains, Dead Kennedys, Yacopsae, squarepusher, The Coral, Melt-Banana, Hüsker Dü, Pixies, Gosta Berlings Saga, Miasma And The Carousel Of Headless Horses, godheadSilo, Lightning Bolt, Moonhearts, Deerhoof, Sonic Youth, Droon, Echo Is Your Love, Blood Brothers, Venetian Snares, Naked City, Fugazi, Moss Icon, The Kodan Armada, At the drive-in, ГрОб, Химера, ПТВП, Соломенные еноты, Нож для Frau Muller, Messer chups |
| Фильмы: |
андерграунд, Аризонская мечта, 28 дней спустя, Нервы на пределе, Счастливого Рождества мистер Лоуренс |
| ТВ передачи: |
друзья, Black Books, adventure time, доктор кто, Mighty Boosh, фрай и лори, джонни браво, секретное шоу, финес и ферб, Over the Garden Wall, грэвити фоллз |
| Игры: |
Legend of Zelda серия, donkey kong country returns, Fallout 2, Silent Hill 2, Max Payne(1, 2), Chrono Trigger |
| Книги: |
Ивлин ВО(возвращение в Брайдсхед), дуглас Коупленд(жизнь после Бога), Хьюберт Селби(последний поворот на Бруклин), Маркес(сто лет одиночества, осень патриарха, расказы), Кафка(Грефневая), Туве Янсон(шляпа волшебника, папа и море, в конце ноября), Урсула Ле Гуин(левая рука тьмы), Харлан эллисон, ранний Рэй Бредбери, Джек Вэнс (умирающая земля), Кларк Эштон Смит, Клайв Баркер (книги крови), Саша Соколов, Горы моря и гиганты Дёблинга, Достоевский (Бесы, Братья Карамазовы) ну и + всякие модные книжки, раньше паланик и оба мураками нравились, сейчас бэнкс |
| Интересы: |
Литература, кино, музыка, так называемые истории в картинках (комиксы, манга), Майк Миньола, Лэйдзи Мацумото (совсем немного читал\смотрел его работы, тем не менее фонад) |
| О себе: |
"В самом деле, нет ничего досаднее, как быть, например, богатым, порядочной фамилии, приличной наружности, недурно образованным, неглупым, даже добрым, и в то же время не иметь никакого таланта, никакой особенности, никакого даже чудачества, ни одной своей собственной идеи, быть решительно "как и все". Богатство есть, но не Ротшильдово; фамилия честная, но ничем никогда себя не ознаменовавшая; наружность приличная, но очень мало выражающая; образование порядочное, но не знаешь, на что его употребить; ум есть, но без своих идей; сердце есть, но без великодушия, и т. д., и т. д. во всех отношениях. Таких людей на свете чрезвычайное множество и даже гораздо более, чем кажется; они разделяются, как и все люди, на два главные разряда: одни ограниченные, другие "гораздо поумнее". Первые счастливее. Ограниченному "обыкновенному" человеку нет, например, ничего легче, как вообразить себя человеком необыкновенным и оригинальным и усладиться тем без всяких колебаний. Стоило некоторым из наших барышень остричь себе волосы, надеть синие очки и наименоваться нигилистками, чтобы тотчас же убедиться, что, надев очки, они немедленно стали иметь свои собственные "убеждения". Стоило иному только капельку почувствовать в сердце своем что-нибудь из какого-нибудь общечеловеческого и доброго ощущения, чтобы немедленно убедиться, что уж никто так не чувствует, как он, что он передовой в общем развитии. Стоило иному на слово принять какую-нибудь мысль или прочитать страничку чего-нибудь без начала и конца, чтобы тотчас поверить, что это "свои собственные мысли" и в его собственном мозгу зародились. Наглость наивности, если можно так выразиться, в таких случаях доходит до удивительного; всё это невероятно, но встречается поминутно. Эта наглость наивности, эта несомневаемость глупого человека в себе и в своем таланте, превосходно выставлена Гоголем в удивительном типе поручика Пирогова. Пирогов даже и не сомневается в том, что он гений, даже выше всякого гения; до того не сомневается, что даже и вопроса себе об этом ни разу не задает; впрочем, вопросов для него и не существует. Великий писатель принужден был его, наконец, высечь для удовлетворения оскорбленного нравственного чувства своего читателя, но, увидев, что великий человек только встряхнулся и для подкрепления сил после истязания съел слоеный пирожок, развел в удивлении руки и так оставил своих читателей. Я всегда горевал, что великий Пирогов взят Гоголем в таком маленьком чине, потому что Пирогов до того самоудовлетворим, что ему нет ничего легче, как вообразить себя, по мере толстеющих и крутящихся на нем с годами и "по линии" эполет, чрезвычайным, например, полководцем; даже и не вообразить, а просто не сомневаться в этом: произвели в генералы, как же не полководец? И сколько из таких делают потом ужасные фиаско на поле брани? А сколько было Пироговых между нашими литераторами, учеными, пропагандистами? Я говорю "было", но, уж конечно, есть и теперь...
Действующее лицо нашего рассказа, Гаврила Ардалионович Иволгин, принадлежал к другому разряду; он принадлежал к разряду людей "гораздо поумнее", хотя весь, с ног до головы, был заражен желанием оригинальности. Но этот разряд, как мы уже и заметили выше, гораздо несчастнее первого. В том-то и дело, что умный "обыкновенный" человек, даже если б и воображал себя мимоходом (а пожалуй, и во всю свою жизнь) человеком гениальным и оригинальнейшим, тем не менее сохраняет в сердце своем червячка сомнения, который доводит до того, что умный человек кончает иногда совершенным отчаянием; если же и покоряется, то уже совершенно отравившись вогнанным внутрь тщеславием. Впрочем, мы во всяком случае взяли крайность: в огромном большинстве этого умного разряда людей дело происходит вовсе не так трагически; портится разве под конец лет печенка, более или менее, вот и всё. Но все-таки, прежде чем смириться и покориться, эти люди чрезвычайно долго иногда куролеся |
| Деятельность: |
|
| Владение языками: |
Русский |
