| Любимые цитаты: |
Как известно, для изменения состояния любой системы обязательно необходимо перевести её в некоторое новое состояние. Вопрос в том, куда возможно двигаться человеку, осознавшему себя в точке "унылое говно", и главное, куда ему следует дальше двигаться?
Для начала следует разобраться с тем, что же собой являет т.н. "унылое говно". Унылое говно есть говно опечалившееся, исполненное тоски. Более того, унылое говно является само по себе архетипом тоски и печали, поскольку в тоску его ввергает сама его говняная природа. Осознание унылым говном своего непритязательного происхождения есть ни что иное, как тоска по идеальному миру, миру идей, которую мы встречаем в трудах Платона. Осознание унылым говном своей сути есть квинтэссенция и символ неутолимой тяги человека из мира бренного к миру горнему, к недостижимому идеалу.
Таким образом, унылое говно стоит на ступеньку выше обычного говна. Унылое говно будто осознаёт свою неказистую консистенцию, стыдится её, будто бы съёживается и пытается стать меньше, только бы не привлечь к себе лишнего внимания. Именно поэтому такое говно имеет шанс выбраться из своего состояния и переродиться, подобно огненному фениксу из холодного пепла.
Ибо говно, как мы прекрасно понимаем, является стихией земли, холодным и твёрдым недвижимым элементом. Вспоминая "Метафизику" Аристотеля мы с лёгкостью поймём, что любая деятельность говна направленная на изменение его неподвижной сути изнутри, непременно превратит его в огонь - в пламень, пылающий равно для себя, как и для других. Это путь любого твёрдого, но недвижимый элемента, переходящего в состояние движимого, что сродни раскалённому камню, вылетающему из жерла вулкана.
И разумеется оба эти говна, как инертное (недвижимое и неосознанное), так и унылое (недвижимое и осознанное) стоят много выше говна жизнерадостного, деятельного, но вместе с тем неосознанного, которое не только не отрицает своей говняной сути, но и прыгает повсюду, везде норовя оставить свой след и при первой же возможности с самозабвенным хохотом бросаясь на вентилятор жизни.
Неумолимый пропеллер бытия безжалостно разметает это говно по стенкам и ему скоро придёт конец, но кто ответит за испорченные стены, пол, шали и шубы прекрасных дам? В этом аспекте говно жизнерадостное подобно грешнику, зашедшему на пути греха столь далеко, что обратный поворот уже при всём желании совершить будет невозможно.
Ярким примером архетипа жизнерадостного говна является Грушницкий в "Герое нашего времени" М.Ю. Лермонтова, в то время как главный герой произведения Григорий Печорин являет собой пример как раз говна унылого, никому не навязывающего своей порочной сути, но тем не менее с лёгкостью угадывающего в других их низкие черты и едва уловимыми действиями обрекая их на страдания и погибель. Когда же суть Печорина открывалась людям в полной мере, те обыкновенно были поражены его глубинной испорченностью. Образ унылого говна можно считать ключевым для понимания характера Печорина, потому как последнего отличал глубокий и точный самоанализ, осознание своей надломленности, характерное для любого тонко рефлексирующего говна.
Теперь мы видим, что у любого человека, осознавшего в себе архетип унылого говна есть два пути. Это путь возрождения и путь упадка. Осознание своей унылой природы есть большой стресс и избавиться от него можно либо убедив себя в том, что говняность есть благо, либо использовав его как стимул к выходу из самого состояния говна. В таком случае уныние улетучится вместе с последними миазмами зловония, от которых выбравший путь возрождения решит избавиться. |
