| О себе: |
Мы с Мишкой так заигрались в хоккей, что совсем забыли, на каком мы находимся свете, и, когда спросили одного проходящего дяденьку, который час, он нам сказал:
- Ровно два.
Мы с Мишкой прямо за голову схватились. Два часа! Каких-нибудь пять минут поиграли, а уже два часа! Ведь это же ужас! Мы же в школу опоздали! Я подхватил портфель и закричал:
- Бегом давай, Мишка!
И мы полетели, как молнии. Но очень скоро устали и пошли шагом. Мишка сказал:
- Не торопись, теперь уже все равно опоздали. Я говорю:
- Ох, влетит... Родителей вызовут! Ведь без уважительной же причины.
Мишка говорит:
- Надо ее придумать. Уважительную эту причину. А то на совет отряда пригласят. Давай выдумывай поскорее!
Я говорю:
- Давай скажем, что у насйубы заболели и что мы ходили их вырывать.
Но Мишка только фыркнул:
- У обоих сразу заболели, да? Хором заболели!.. Нет, так не бывает. И потом: если мы их рвали, то где же дырки?
Я говорю:
- Что же делать? Прямо не знаю... Ой, вызовут на совет и родителей пригласят!.. Слушай, знаешь что? Надо придумать что-нибудь интересное и храброе, чтобы нас еще и похвалили за опоздание, понял?
Мишка говорит:
- Это как? А я:
- Ну, например, выдумаем, что где-нибудь был пожар, а мы как будто ребенка из этого пожара вытащили, понял?
Мишка обрадовался:
Ага, понял! Можно про пожар выдумать, а то еще лучше сказать, как будто лед на пруду проломился, и ребенок этот - бух!.. В воду упал! А мы его вытащили... Тоже красиво!
Ну да, - говорю я, - правильно! Но пожар все-таки лучше!
- Ну нет, - Говорит Мишка, - именно что лопнувший пруд интереснее!
И мы с ним еще немножко поспорили, что интересней и храбрей, и не доспорили, а уже пришли к школе. А в раздевалке наша гардеробщица тетя Паша вдруг говорит:
- Ты где это так оборвался, Мишка! У тебя весь воротник без пуговиц. Нельзя таким чучелом в класс являться. Все равно уж ты опоздал, давай хоть пуговицы-то пришью! Вон у меня их целая коробка. А ты, Дениска, иди в класс, нечего тебе тут торчать!
Я сказал Мишке:
- Ты поскорее тут шевелись, а то мне одному, что ли, отдуваться?
Но тетя Паша шуганула меня:
- Иди, иди, а он за тобой! Марш!
И вот я тихонько приоткрыл дверь нашего класса, просунул голову, и вижу весь класс, и слышу, как Раиса Ивановна диктует по книжке:
- «Птенцы пищат...»
А у доски стоит Валерка и выписывает корявыми буквами:
«Пценцы пестчат...»
Я не выдержал и рассмеялся, а Раиса Ивановна подняла глаза и увидела меня. Я сразу сказал:
- Можно войти, Раиса Ивановна?
- Ах, это ты, Дениска, - сказала Раиса Ивановна. - Что ж, входи! Интересно, где это ты пропадал?
Я вошел в класс и остановился у шкафа. Раиса Ивановна вгляделась в меня и прямо ахнула:
- Что у тебя за вид? Ты почему такой встрепанный? Где это ты так извалялся? А? Отвечай толком!
А я еще ничего не придумал и не могу толком отвечать, а так, говорю, что попало, все подряд, только чтобы время протянуть:
- Я, Раиса Иванна, не один... Вдвоем мы, вместе с Мишкой... Вот оно как. Ого!.. Ну и дела. Так и так!..
И так далее.
А Раиса Ивановна:
- Что-что? Ты успокойся, говори помедленней, а то непонятно! Что случилось? Где вы были? Да говори же!
А я совсем не знаю, что говорить. А надо говорить. А что будешь говорить, когда нечего говорить? Вот я и говорю:
- Мы с Мишкой. Да. Вот... Шли себе и шли. Никого не трогали. Мы в школу шли, чтоб не опоздать. И вдруг такое! Такое дело, Раиса Иван-на, прямо ох-хо-хо! Ух ты! Ай-ай-ай!
Тут все в классе рассмеялись и загалдели. Особенно громко возликовал Валерка. Потому что он уже давно предчувствовал двойку за своих «пцен-цов». А тут урок остановился, и можно смотреть на меня и хохотать. Он прямо покатывался. Но Раиса Ивановна быстро прекратила этот базар.
- Тише, - сказала она, - дайте разобраться! Корабле |
| Деятельность: |
Мы с Мишкой так заигрались в хоккей, что совсем забыли, на каком мы находимся свете, и, когда спросили одного проходящего дяденьку, который час, он нам сказал: - Ровно два. Мы с Мишкой прямо за голову схватились. Два часа! Каких-нибудь пять минут поиграли, а уже два часа! Ведь это же ужас! Мы же в школу опоздали! Я подхватил портфель и закричал: - Бегом давай, Мишка! И мы полетели, как молнии. Но очень скоро устали и пошли шагом. Мишка сказал: - Не торопись, теперь уже все равно опоздали. Я говорю: - Ох, влетит... Родителей вызовут! Ведь без уважительной же причины. Мишка говорит: - Надо ее придумать. Уважительную эту причину. А то на совет отряда пригласят. Давай выдумывай поскорее! Я говорю: - Давай скажем, что у насйубы заболели и что мы ходили их вырывать. Но Мишка только фыркнул: - У обоих сразу заболели, да? Хором заболели!.. Нет, так не бывает. И потом: если мы их рвали, то где же дырки? Я говорю: - Что же делать? Прямо не знаю... Ой, вызовут на совет и родителей пригласят!.. Слушай, знаешь что? Надо придумать что-нибудь интересное и храброе, чтобы нас еще и похвалили за опоздание, понял? Мишка говорит: - Это как? А я: - Ну, например, выдумаем, что где-нибудь был пожар, а мы как будто ребенка из этого пожара вытащили, понял? Мишка обрадовался: Ага, понял! Можно про пожар выдумать, а то еще лучше сказать, как будто лед на пруду проломился, и ребенок этот - бух!.. В воду упал! А мы его вытащили... Тоже красиво! Ну да, - говорю я, - правильно! Но пожар все-таки лучше! - Ну нет, - Говорит Мишка, - именно что лопнувший пруд интереснее! И мы с ним еще немножко поспорили, что интересней и храбрей, и не доспорили, а уже пришли к школе. А в раздевалке наша гардеробщица тетя Паша вдруг говорит: - Ты где это так оборвался, Мишка! У тебя весь воротник без пуговиц. Нельзя таким чучелом в класс являться. Все равно уж ты опоздал, давай хоть пуговицы-то пришью! Вон у меня их целая коробка. А ты, Дениска, иди в класс, нечего тебе тут торчать! Я сказал Мишке: - Ты поскорее тут шевелись, а то мне одному, что ли, отдуваться? Но тетя Паша шуганула меня: - Иди, иди, а он за тобой! Марш! И вот я тихонько приоткрыл дверь нашего класса, просунул голову, и вижу весь класс, и слышу, как Раиса Ивановна диктует по книжке: - «Птенцы пищат...» А у доски стоит Валерка и выписывает корявыми буквами: «Пценцы пестчат...» Я не выдержал и рассмеялся, а Раиса Ивановна подняла глаза и увидела меня. Я сразу сказал: - Можно войти, Раиса Ивановна? - Ах, это ты, Дениска, - сказала Раиса Ивановна. - Что ж, входи! Интересно, где это ты пропадал? Я вошел в класс и остановился у шкафа. Раиса Ивановна вгляделась в меня и прямо ахнула: - Что у тебя за вид? Ты почему такой встрепанный? Где это ты так извалялся? А? Отвечай толком! А я еще ничего не придумал и не могу толком отвечать, а так, говорю, что попало, все подряд, только чтобы время протянуть: - Я, Раиса Иванна, не один... Вдвоем мы, вместе с Мишкой... Вот оно как. Ого!.. Ну и дела. Так и так!.. И так далее. А Раиса Ивановна: - Что-что? Ты успокойся, говори помедленней, а то непонятно! Что случилось? Где вы были? Да говори же! А я совсем не знаю, что говорить. А надо говорить. А что будешь говорить, когда нечего говорить? Вот я и говорю: - Мы с Мишкой. Да. Вот... Шли себе и шли. Никого не трогали. Мы в школу шли, чтоб не опоздать. И вдруг такое! Такое дело, Раиса Иван-на, прямо ох-хо-хо! Ух ты! Ай-ай-ай! Тут все в классе рассмеялись и загалдели. Особенно громко возликовал Валерка. Потому что он уже давно предчувствовал двойку за своих «пцен-цов». А тут урок остановился, и можно смотреть на меня и хохотать. Он прямо покатывался. Но Раиса Ивановна быстро прекратила этот базар. - Тише, - сказала она, - дайте разобраться! Кораблев! Отвечай, где вы были? Где Миша? А у меня в голове уже началось какое-то завихрение от всех этих приключений, и я ни с того ни с сего заявил: - Мишка сейчас тетю Пашу к пуговице пришивает! То есть воротник пришивает к тете Паше! Опять |
