| Книги: |
Акутагава Рюноскэ Акутагава Рюноскэ. Человек, живший в двух цивилизациях — традиционной японской и классической европейской, стремительно хлынувшей в Японию поверх всех барьеров. Восточный брат Франца Кафки и внук Николая Гоголя. Основоположник современной японской литературы и самый старший из японцев, широко признанных на Западе. Мастер коротких рассказов и точных афоризмов. Глубоко несчастный человек, самоубийца. В отличие от солидных, знавших себе цену мэтров Манна и Джойса, Акутагава меньше, чем кто-либо другой, претендовал на роль «великого писателя». «У меня нет никаких принципов, у меня есть только нервы», сказал он однажды. Человек рождается, чтобы жить, страдать, сойти с ума и умереть — эту, казалось бы, нехитрую мысль Акутагава развивает с таким мастерством и изобретательностью, что она кажется новой и на сотый раз. Безысходная тоска и острая жалость ко всем живущим на этой планете — примерно такие чувства вызывают книги этого худощавого японца. Поклонникам Харуки Мураками и фривольных хокку: просьба не марать книги Акутагавы своим прочтением. В. Фолкнер, «Шум и Ярость» «Что бы ни случилось, человек все равно выстоит, все равно победит» — много раз повторял Вильям Фолкнер в интервью и настойчиво развивал эту мысль в своих книгах. В стране победившего буревестника такой оптимизм мог бы вызвать аллергию, если бы американский романист не был настолько убедителен. На выдуманном клочке земли в штате Миссисипи Фолкнер разворачивает потрясающие по своей правдоподобности и степени воздействия сцены. Американский Юг думал, что дождался наконец своего певца, но прогадал: трагедии Сарторисов, Компсонов, фарс Сноупсов и другие сюжетные линии выходят далеко за пределы округа Йокнапатофа и оплетают собой все те места на земном шаре, где люди способны любить, ненавидеть, бороться, воевать — в общем, жить. Американской литературе вообще свойственно видеть в простых людях великие черты — не с ирландским сарказмом Джойса, а с так до конца и не истребленной ковбойской воодушевленностью. На героев романа «Когда я умирала», совершающих совершенно вроде бы бессмысленный путь, обрушиваются все мыслимые невзгоды — но они с воловьим упрямством достигают своей цели. Тут и тупость, и шкурный интерес, но и настоящая человеческая стойкость. Герои Фолкнера, даже самые жалкие из них, не умеют сдаваться окончательно. А книги Фолкнера — это гуманизм в его химически чистой форме. И. Башевис Зингер, «Шоша» Исаак Башевис Зингер писал на очень странном языке. Несведущий человек назвал бы его искаженным немецким, но, конечно же, это — постепенно вымирающий идиш. Литература без перспектив (евреи все больше переходят на иврит), непонятно к кому адресованная. Книги без будущего. И одновременно — Нобелевская премия, всемирное признание, переводы на десятки языков… Эти трогательные, обманчиво бесхитростные повести о любви, дружбе, жизни и смерти польских евреев оказались намного сильнее объективных исторических факторов. Если идишу и суждено умереть, то когда-нибудь он все равно воскреснет, чтобы люди могли читать Зингера. Жизнь сотен тысяч человек на чужой земле, в окружении враждебного большинства, в свою очередь зажатого между двумя кровавыми монстрами — вот главная тема Зингера. Само существование польских хасидов настолько противоречило здравому смыслу, что невозможно понять, откуда у людей брались эта бесшабашная веселость, эта душевная щедрость, все те качества, за которые мы любим героев Зингера. Его книги очень разные, но прочтите небольшой роман «Шоша» — и если ни одна слеза не упадет из ваших глаз, значит, вам надо срочно лечиться от вселенского равнодушия. Герои Зингера не стыдились слез -------------------------------------------------------------------------------- А. Камю, «Человек бунтующий» Альбер Камю — наиболее спорная фигура в сегодняшнем списке. Он не был великим писателем, его «Посторонний», в конце концов, недалеко ушел, к примеру, от «Имморалиста» Андре Жида. Он не был великим философом, ибо не создал никакой стройной философской системы. Но в чисто французском жанре философской (скорее следовало бы говорить философично |
| О себе: |
Греческое имя, означает «посвященная Христу, «христианка». Кристина внешне очень похожа на отца, но характер у неё материнский: она так же, как мать, подвижна, сообразительна, порой непредсказуема, обладает прекрасной памятью. Это жизнелюбивая женщина, которая ничего не делает наспех, не впадает в панику. Она прочно стоит на земле и не тратит времени на строительство воздушных замков. Кристина не обладает мгновенной реакцией, ей обычно требуется некоторое время, чтобы принять решение. Производя впечатление застенчивой, даже робкой, на самом деле Кристина просто наблюдает, слушает и все запоминает. В обществе эти женщины достаточно быстро сходятся с незнакомыми людьми, но предпочитают нескольких избранных друзей. Они быстро влюбляются и столь же быстро разочаровываются. Такие женщины чувствуют постоянную потребность в нежности и любви с соответствующими внешними проявлениями. В их внутренний мир проникнуть трудно, не всегда можно понять, о чем они думают. Однако за внешней непроницаемостью Кристин нередко скрывается бурный темперамент. Эти женщины не обойдены мужским вниманием, и мужья им попадаются ревнивые… Кристина любит, чтобы дружеские отношения выглядели красиво, не выносит беспардонных вторжений в свою жизнь. Ценит семью, но плохо уживается со свекровью. «Зимние» Кристины в браке бывают дважды, у них рождаются дочери и очень редко — сыновья. Удачнее всего складывается семейная жизнь «осенних» Кристин — они склонны не допускать открытых конфликтов и во всем уступать мужу. Этим женщинам всегда необходим кто-то, на кого можно было бы положиться, — человек, который помог бы им создать надежный и уютный семейный очаг.
|
