| Интересы: |
В стране Ксанад благословенной
Дворец построил Кубла Хан, Где Альф бежит, поток священный, Сквозь мглу пещер гигантских, пенный, Впадает в сонный океан.
На десять миль оградой стен и башен
Оазис плодородный окружен, Садами и ручьями он украшен.
В нем фимиам цветы струят сквозь сон, И древний лес, роскошен и печален, Блистает там воздушностью прогалин.
Но между кедров, полных тишиной, Расщелина по склону ниспадала.
О, никогда под бледною луной
Так пышен не был тот уют лесной, Где женщина о демоне рыдала.
Пленительное место! Из него, В кипенье беспрерывного волненья, Земля, как бы не в силах своего
Сдержать неумолимого мученья, Роняла вниз обломки, точно звенья
Тяжелой цепи: между этих скал, Где камень с камнем бешено плясал, Рождалося внезапное теченье, Поток священный быстро воды мчал, И на пять миль, изгибами излучин, Поток бежал, пронзив лесной туман, И вдруг, как бы усилием замучен, Сквозь мглу пещер, где мрак от влаги звучен, В безжизненный впадал он океан.
И из пещер, где человек не мерял
Ни призрачный объем, ни глубину, Рождались крики: вняв им, Кубла верил, Что возвещают праотцы войну.
И тень чертогов наслажденья
Плыла по глади влажных сфер, И стройный гул вставал от пенья, И странно-слитен был размер
В напеве влаги и пещер.
Какое странное виденье --
Дворец любви и наслажденья
Меж вечных льдов и влажных сфер.
Стройно-звучные напевы
Раз услышал я во сне, Абиссинской нежной девы, Певшей в ясной тишине, Под созвучья гуслей сонных, Многопевных, многозвонных, Ливших зов струны к струне.
О, когда б я вспомнил взоры
Девы, певшей мне во сне
О Горе святой Аборы, Дух мой вспыхнул бы в огне, Все возможно было б мне.
В полнозвучные размеры
Заключить тогда б я мог
Эти льдистые пещеры, Этот солнечный чертог
Их все бы ясно увидали
Над зыбью, полной звонов, дали, И крик пронесся б, как гроза:
Сюда, скорей сюда, глядите, О, как горят его глаза!
Пред песнопевцем взор склоните, И этой грезы слыша звон, Сомкнемся тесным хороводом, Затем что он воскормлен медом
И млеком рая напоен! |
