Regn i Helsingør

В этом городе давно нет беспокойного принца, одержимой ненавистью будоражащего холодную датскую кровь, сломан его меч, забылся его голос, сам образ его, грифельно размашистый и острый, разъеден и стёрт солёным прибоем. Давно утих плач Гертруды, горькие песни Офелии и молчаливый, маршевый шаг Горацио. Лодка Гамлета минула шторм и штиль и пристала к чужим берегам, где не грохочут пушки после каждого кубка, выпитого королём, а за нагретыми стёклами – блестящие островерхие крыши, совсем низкое небо, тонущее и задыхающееся в воде, гул машин и сигареты в карманах джинсов. Гамлет сидит на чьём-то карнизе, бормочет под нос чужие сонеты и не помнит ни Кронборга, ни Виттенберга, а Эльсинор спит, молчаливый, созерцающий, застывший каменным осколком среди бесконечного моря, за которым больше нет земли... Для меня мой Эльсинор время от времени миражом мелькает в облаках, то звеня, то кровоточа; для вас он всегда открыт и всегда вам рад, как и я. Добро пожаловать! *** Пепел оживающий?..