Го́тфрид Бенн

Писать о Готфриде Бенне (1886-1956) задача трудная: он сам о себе все написал в стихах, эссе, статьях и особенно в прозе. Тема творчества была для него одной из главных. Всю жизнь он думал о феномене искусства. Думал так много, что вскоре начал повторяться и, так сказать, «приворовывать» у самого себя. Причиной тому была, конечно, не забывчивость. Поэт повторялся совершенно сознательно, постоянно углубляя одни и те же свои мысли. Эта тематическая тавтологичность была одним из его художественных приемов[2]. Во всей европейской истории не было эпохи, когда бы художник ощущал столь сильное давление внешних обстоятельств, когда бы он чувствовал себя в такой опасности и зависимости от них, как это было в первой половине минувшего века. Никакая другая эпоха так безоговорочно не требовала от него ответа на свои вопросы. Готфрид Бенн жил в эти десятилетия. Знающие его творчество могут мне, конечно, возразить, что как раз в отношении этого писателя, совершенно не верившего в «значение исторического мира», для которого «эта жизнь вовсе не столь уж ценна, чтобы так уж за нее сражаться», а «жизнь и дух - две абсолютно разные вещи», считавшего, что только произведения искусства, эти отдельные «законченные формообразования» могут дать смысл человеческому существованию, - как раз в отношении этого автора меньше всего, мол, уместны рассуждения об исторических обстоятельствах, о биографическом контексте его творчества. Нежелание художника увидеть смысл в истории не удаляет, однако, художника из истории. Двойственность, заключенная в понятиях Жизни и Духа, противопоставление и сталкивание их друг с другом, создают в творчестве Бенна особенное напряжение. Несмотря на элитарность и универсальность произведений Бенна, а также на то, что его темы и употребляемые им понятия до сих пор не потеряли своей остроты - «большой город, индустриальная действительность, интеллектуализм, все тени, которые отбрасывает эпоха в мое сознание», - современному читателю трудно обойтись без биографического контекста. Ведь дуализм был не только одним из свойств образного мышления писателя, но и его конкретной жизненной судьбой. «Двойная жизнь» - так назвал он свое жизнеописание. Готфрид Бенн родился в селе Мансфельд в Бранденбурге, ему не было и года, когда семья переехала в село Селлин в Новом Бранденбурге, находившемся восточнее Одера. Ныне это часть Польши. То и дело возвращаясь в своих поздних произведениях к памяти детства - «…еще наш мир теченьем / реки не устрашен был, что звалась /в начале Счастьем, / а потом Забвеньем», - Бенн в одном из них меланхолически попрощался со своей малой родиной, навсегда унесенной роковым ветром: Давно уже в прошлом и старые те сердца, и волосы те седые, наш сад во владеньи поляков... ... линия Одер-Нейсе для тех, кто в могиле, значения не имеет - какое-то время дети будут о них вспоминать, вдовы с вдовцами, и здесь, и там, пока не отправятся сами... И там, и здесь Он был сыном сельского пастора, детство и отрочество его прошли среди равнинной северо-германской природы. Видимо, здесь нужно искать истоки его «прусской сдержанности», нелюбви ко всему чисто внешнему, броскому, нарочитому, его самодисциплины. Многие, знавшие Бенна в молодости, писали о его удивительном даре сохранять дистанцию со всеми и вся в любых ситуациях жизни, даже в его тогдашнем интенсивном общении с богемным актерским и литературным миром.