Дмитрий Провоторов. The End в AL Gallery

AL Gallery открывает новый сезон в новом пространстве на Невском проспекте, д. 64 выставкой Дмитрия Провоторова The End ПОСТЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ МИР ДМИТРИЯ ПРОВОТОРОВА В постапокалиптическом жанре конца цивилизации, построенной на принципах конкуренции, прогресса потребления, военного сдерживания и т.д. сделано столько работ, в том числе и визуальных образов, что, казалось бы, трудно сказать нечто новое. Жанр задан инерцией кино- и литературных штампов. Современные возможности новых медиа только усиливают эту линию, открывая возможность творить цифровые картины всемирной катастрофы. Дмитрий Провоторов же пошел своим путем: он документирует будущее. Для этого он делает объекты, красит их, фотографирует не пряча, но и не акцентируя их постановочный характер. Черно-белая фотография, ручная печать, съемка реально сделанных объектов, специфически вневременной — таким, видимо, только и может быть — постапокалиптический свет, свет после конца света — пробивающийся из непроглядного неба. Крупное зерно, нарочито неотретушированные отпечатки с проявившимися следами царапин и мусора на негативе — характерные черты бром-серебряной, аналоговой по способу производства фотографии, — повышают котировки документальности отпечатка и дают искомую патину времени. Тема будущего раскрывается не приевшимися до оскомины образами опустевших мегаполисов с обгоревшими остовами небоскребов и иными узнаваемыми символами западного мира, не предъявлением банд вооруженных полу-одичавших людей и мутантов на ржавых машинах и мотоциклах, контролирующие ресурсы и держащих в страхе выживших, но радикальным вычеркиванием человека из картины мира будущего, оставивших, впрочем, уже никому не нужные символы закатившейся цивилизации, коими все же руководствуется всегда побеждающий герой-одиночка. Провоторов нашел точный и в своей простоте весьма эффектный ход (а в искусстве именно простой ход придумать сложнее всего): он перепоручает смотреть на будущее, как на уже случившееся глазами тех, кто еще не ведает о бесславном конце своей эволюции. Замечу, что динозавры были нашей общей историей; они несут память о страхе, порожденном памятью о «рептильном» этапе эволюции, говоря как о былом господстве, так и столь же бесславном конце. Но окаменевшая статичность образов фотографий отсылает еще к одному общему месту культуры западной цивилизации: к застывшим останкам людей в пепле и лаве Геркуланума и Помпеи. Художник же делает следующий и вполне логичный шаг, он по-августиновски уравнивает давно ушедшее прошлое с будущим, размеры доисторических рептилий и предметов-символов нашей масс-медиальной цивилизации: животных, которых нет и символы, которые утратили смысл в картине мира будущего. Но смотреть дочеловеческими глазами на то, что произведено и сработано рабами рекламы и массовой культуры и, как следствие, способствовало формированию общества консюмеристстких инстинктов, значит исподволь принимать авторскую логику проекта: запечатлеть закат западной цивилизации как демифологизацию ее важнейших предметов потребления. Набор ассоциаций, предлагаемый автором, таит нескончаемые колебания от уже-неведомого прошлого к уже-наступившему будущему и обратно. Точка, сближающая их — неведение настоящего: и в качестве неосознаваемости угроз для большинства, и невозможности представить контуры постчеловеческого будущего. Эта серия развивает не отпускающую автора тему репрезентации средствами фотографии образа Другого, впервые намеченной в серии «Берег», начатой в 2002 году, где динозавр был лишь знаком странности происходящего, в которой автор ещё только нащупывал свою тему, в следующей серии «Письма из поднебесной», где западно-европейская культура сталкивается со своим иным — китайской цивилизацией. В последней серии «The End» столкновение миров посткатастрофичного, бесчеловечного с миром до человека создает тревожное ощущение кратковременности жизни нашей цивилизации. Концептуально развернутая через оппозицию поверженных и «нечитаемых» символов буржуазной цив