Айриэн

Те, кто взамен поэмы попросит хлеба, те, кто от драмы не отличает эпос, те, кто живет без паники, но с оглядкой, двигается не спрашивая куда, — если они не люди, то я троллейбус, тихий такой, простой городской троллейбус, мирно качусь со Ржевки на Петроградку, крепко держусь рогами за провода. Полный салон с утра — это типа сказка, то есть чем дальше едешь, тем страньше сядут, черт подери, кого во мне только нету, звери и нечисть — все узнают своих, нопэрапон зачем-то напялил маску, пёс трехголовый пырится третьим взглядом, старый угрюмый волк продает билеты тем, у кого ни льготы, ни проездных, орки на Охте прыгают на подножки, стайка псоглавиц организует давку, пьяный упырь, кому похмелиться нечем, с матом мешает мрачный готичный смех, а за рулем моим, безусловно, кошка, кошку зовут Надюхой, а может, Клавкой, кошка не разбирается в стилях речи и голосует, видимо, не за тех. Если они не люди, зачем мне имя, так или сяк — меня не узнают в гриме, что на боку написано, не исправить, катимся по проложенному пути. Господи побери, я набита ими, я от дверей до окон набита ими и не могу заставить меня оставить — разве тогда, когда им пора сойти.